Цель Тьмы - перевернуть реальность.
Французский мистик и мыслитель Рене Генон, почти столетие назад создавший свои лучшие работы, в двух своих книгах («Кризис современного мира» и «Господство количества и знамения времени») изложил мысль о том, что современный мир превратился в царство чистого материализма в результате того, что он называл «западным отклонением» от вечных истин. Он назвал это «господством количества» и предсказал его будущий крах.
Но Генон говорил не только об экономике или политике.
Происходящее, по его словам, было чем-то сродни духовной войне, и как мусульманин-суфий он не стеснялся называть её антагониста. К этой эпохе, писал он, «действительно можно с полным правом применить слово «сатанинская».
Выдавать беспорядок за порядок, а правду за ложь - таков был путь сатаны, писал Генон.
«Более или менее прямые агенты Противника, - объяснял он, используя библейское название того, что европейцы позже стали называть дьяволом, - всегда стремились перевернуть реальность. Правильное - неправильное, черное - белое, верх - низ, истины нет, делай что хочешь: такова всегда была линия Противника, и сегодня она заметна во всех кругах».
Гетеродоксальный католический философ Иван Иллич, умерший в 2002 году, также считал, что мы живем во времена Антихриста, но по другим причинам. Для Иллича любые заявления о том, что мы живем в «светскую эпоху», были чепухой. По его словам, современный Запад всё еще остается христианским, но он предпринял катастрофическую попытку кодифицировать спонтанные проявления любви, которые, как показал Христос, являются желанием Бога для человечества, в рамках систем и институтов.
Сначала Церковь, а затем сменившие ее якобы «светские» либеральные государства попытались превратить христианскую любовь в обязательство и обеспечить её исполнение законом, превратив таким образом в новую форму угнетения.
Его биограф Дэвид Кейли в своем недавнем эссе объяснил, что работа Иллича «категорически отвергает идею о том, что наша эпоха - постхристианская. «Напротив, - говорит он, - я считаю, что это самая очевидная христианская эпоха, которая, возможно, крайне близка к концу света».
Давайте дадим этой силе имя: пока менее провокационное имя, чем Молох или Антихрист. Давайте не будем усложнять. Давайте просто назовем эту силу Прогрессом.
Тогда давайте зададим себе простой вопрос: чего хочет этот Прогресс?»
